В июне мы предложили вам хорошенько рассмотреть рисунки трёх художников, запечатлевших Оренбург и Орск позапрошлого века. А затем найти точки, с которых были сделаны рисунки, сфотографировать современные пейзажи и прислать нам. И вот что из этого получилось.
Рисунок 1 сделан летом 1824 года Павлом Петровичем Свиньиным. Таких, как он, Гоголь называл «историческими людьми»: всё время в истории попадают. Он и журнал издавал, и скандалил, и путешествовал по миру, и много рисовал. Читатели, в общем, правильно угадали, что тут нарисовал он Оренбург с южного берега Урала, примерно с того места, где начинается автодорожный мост.
Но - увы! Приходится вспоминать язвительные слова Пушкина, что Павлуша ещё в детстве «не мог сказать трёх слов, чтобы не солгать». Явно преувеличена крутизна обрыва, слишком близко друг к другу стоят на яру соборы Введенский (слева) и Преображенский (справа). Да и не похожи они на те, что мы знаем по старым фотографиям. Мост через Урал был наплавным, а не свайным, как у Свиньина. И почему в левом углу рисунка летом из чего-то похожего на индейский вигвам (а их художник видел в Америке) идёт дым?
Кроме уже упомянутой склонности к – как бы помягче пушкинского сказать – фантазированию Павла Петровича, тут есть небольшое обстоятельство, обеляющее его: рисовал он явно по памяти, через несколько лет, да ещё мог добавить отсебятины гравёр, переводивший рисунок в гравюру. Но спасибо Свиньину и за то, что у него получилось, какой-никакой художественный документ.
Нашёл это место и сделал современное фото оренбуржец Денис Тамбовцев .
А вот Василий Андреевич Жуковский – рисунки 2 и 3 - любил точность, его штрих чёток и певуч. Есть особый повод именно сейчас привести эти два его рисунка и рассказать о них: в эти дни исполняется 175 лет, когда поэт, друг Пушкина прибыл в наш край в свите своего воспитанника цесаревича Александра, будущего царя Александра Второго. Отец, Николай Первый послал сына объехать часть империи, которой ему предстоит в будущем управлять: «Узнать Россию, сколько сие возможно, и дать себя видеть будущим подданным». И выдал наследнику строгие указания. В частности, «вставать в 4 часа утра, ехать в 6 часов, не останавливаясь для обеда или завтрака на дороге до ночлега». Указал даже, с кем из дам что танцевать, если случится бал в губернском городе, где можно было сделать краткую остановку: со знатными — польский, просто с молоденькими — французские кадрили. Забегая вперёд, скажу, что опытный царедворец губернатор Перовский всё так умело устроил, а оренбургские дамы настолько очаровали наследника, что он, нарушив указания, почти четыре дня танцевал в Оренбурге на балах до часу ночи, отведывал особые угощения, чаи в кибитке, смотрел скачки на лошадях без сёдел и на верблюдах, заклинание змей, хождение босиком по острым саблям, пляски и борьбу местных азиатов, слушал их музыку, наслаждался «театром в галерее» и даже предсказаниями «колдуна киргизского». И съездил в Соль-Илецк посмотреть диковинку – добычу соли.
Мчались колонной из 11 экипажей, с 37 лошадьми. Маршрут был большой: из столицы — на Волгу, дальше на Средний Урал, Западную Сибирь. Из самого восточного пункта Ялуторовска возвращение более южной дорогой через Челябинск – а это была уже Оренбургская губерния – и по Уралу на Орск-Оренбург.
Жуковский много записывал и рисовал. Одно оренбургское обстоятельство он затронул ещё в дневниковой записи, сделанной ещё в екатеринбургском тюремном замке: «Похититель изумрудов в остроге с убийцами. Суд Шемякин». Коротко: история эта связана с находкой уникального кристалла изумруда. Командир Екатеринбургской гранильной фабрики Яков Васильевич Коковин был необоснованно обвинён в присвоении драгоценного камня. Его арестовали, держали в камере с уголовниками и допрашивали с пристрастием. А гигант-изумруд попал в руки коллекционера камней директора Департамента уделов графа Льва Алексеевича Перовского (кстати, хорошо знакомого Жуковскому). Суд, разбиравший дело, находился в веде¬нии Оренбургского генерал-губернатора Василия Алексеевича Перовского. Родного брата любителя изумрудов! Коковина сгноили, камень остался у Льва Перовского. Шемякин суд!
Но вернёмся к рисунку 3. Многие читатели узнали это место: . Эта церковь появилась вместе с основанием Орска в 1735 году. Тарас Шевченко писал, что орский пейзаж – «однообразие и плоскость. Только и отделяется немного от общего колорита местности - это небольшая каменная церковь на горе, заметьте, на яшмовой горе». Присмотритесь, на склоне явно следы горных разработок. Может быть, добывали яшму. Церковь эта была разрушена, а в конце прошлого века весь верх горы занял новый комплекс Спасо-Преображенского и Никольского соборов.
Мы выбрали фото орчанина Константина Горшкова . «Я мальчишкой облазил всю гору и полуразрушенную колокольню, оставшуюся от церкви, - рассказывает он. – Для меня она была символом Орска. А на эту Пасху я звонил в колокола нового храмового комплекса».
А откуда сделан второй, оренбургский рисунок Жуковского? Он вызывает много споров. Используя как ориентир угол двухэтажного здания военного госпиталя, можно утверждать только, что рисовано с крыши здания, которое было в районе нынешнего дома по проезду Коммунаров, 19, известного в Оренбурге как архиерейский, там сейчас больница. И поэтому снимок смог сделать только редакционный фоторепортёр Валерий Гуньков , используя служебное удостоверение. Дорога, обсаженная ивами, ведёт в город, к Сакмарским воротам в районе пересечения нынешних улиц Советской и Володарского. Можно угадать дальше на центральной улице большой Петропавловский собор, который был около нынешнего сквера с памятником Пушкину и Далю.
Также мы отобрали фото Дениса Тамбовцева и Олега Пименова для параллелей к рисункам оренбургского академика живописи Алексея Чернышёва 1850-х годов, опубликованным 6 июня под номерами 4 -7.
Это бывшая плац-парадная площадь Оренбурга, тогда пыльная и общирная. Зелени в городе, как видим, было мало. Ныне тут Ленинский садик. Справа угадывается нынешняя 30-я школа с колоннами, только тогда там был еще и пандус, чтобы подъезжать в карете прямо к дверям. Дальше одноэтажное здание манежа, из него перестроен нынешний драмтеатр. Перед ним городской один из двух бассейнов-фонтанов. В те времена с водой в городе было плохо. Её доставляли в основном в бочках с Урала по Водяной улице, ныне Горького, а одно время с помощью машин на конной и паровой тяге поднимали из Урала наверх обрыва и по ненадёжным трубам доставляли в центр города. Мальчишки-разносчики воды, чтобы сбыть свой товар, нарочно пачкали воду в бассейне, откуда горожане разбирали воду. Дальше нынешний областной музей и дом, известный в городе как «Дом Тимашевых». А напротив несохранившаяся часть Гостиного двора (он занимал весь большой квартал) с церковью, на этом углу сейчас массивная четырёхэтажка НИИПИГАЗ.
Многие оренбуржцы узнают на рисунке 5 набережную Урала, но считают, что Чернышёв изобразил обелиск Европа-Азия или монумент в честь посещения Оренбурга Александром Первым в 1824 году. Нет, это обелиск в память о «Высочайшем повелении об освобождении Оренбурга от воинского постоя» в 1821 году. Как видно на рисунке, и набережная была тогда пустынна, и Зауральная роща была мала и доходила только до старицы.
Нарисовано и снято от нынешнего музея Оренбурга на набережной. Многих смущает бельведер на крыше двухэтажного здания на берегу Урала. Эту надстройку потом снесли. Нет сейчас и выходящего на набережную портика с балконом и пандусом, чтобы можно было подъезжать в карете к дверям. Но можно догадаться, что это вид сбоку на бывший губернаторский дом, ныне Советская,2, институт повышения квалификации учителей.
Ну, а это место узнаваемо по одному из красивейших зданий Оренбурга – бывшему Благородному или Дворянскому собранию. Последние десятилетия оно известно в городе как Дом учителя. До сих пор спорят, кто архитектор: Александр Брюллов, автор оренбургского Караван-Сарая, или Константин Тон, автор дворца в московском Кремле, выходящего на Москва-реку. Сейчас это здание стеснено и закрыто с двух сторон другими, в том числе и педуниверситетом, на месте которого на рисунке небольшой домик. Да и культурный слой улицы поднялся чуть ли не на метр, исказив пропорции красивого дома.
Напротив него нынешняя областная библиотека, а дальше перспектива, уже знакомая по рисунку 4. Современник так описывал «ввод в эксплуатацию» лучшего тогда здания губернской столицы: «Поистине блестящий бал состоялся 2 декабря 1841 года в залах Дворянского собрания; такого бала оренбуржцы ещё никогда не устраивали. Блестящие мундиры, богатые туалеты, музыка, обслуживание и ужин были не хуже, чем в Петербурге, и генерал-лейтенант Перовский, за здоровье которого было выпито много шампанского, был очень тронут привязанностью многих подчинённых и почитателей, а также восхищён любезностью многих женщин и девушек, среди которых было много красавиц». А простой люд, когда стемнело, восхищался с улицы невиданной иллюминацией из десятков плошек с огнями по контурам здания.
Победители нашей изофотовикторины Константин Горшков из Орска и оренбуржцы Олег Пименов и Денис Тамбовцев награждены призами газеты «Оренбуржье».
Вильям Савельзон
Где? Что? Когда?
Источник: Газета Оренбуржье
31.07.2012 12:01